Бронелетчики. Кровь на снегу - Страница 56

Иван среагировал мгновенно, даже не успев подумать или испугаться: изо всей силы пнул лейтенанта ногой. Благо, тот стоял совсем близко. Просто сработал инстинкт, приобретенный в мальчишеских драках…

Руннель от неожиданности попятился, оступился, потерял равновесие и упал на спину. Иван не стал ждать, пока он поднимется, а кошкой прыгнул сверху. Прижал к земле и схватил за руки, не давая возможности выстрелить. Финн попытался сбросить Мешкова… Они сцепились и покатились по снегу.

Иван от природы был шустрым, подвижным парнем, не раз боролся у себя в деревне со сверстниками и почти всегда побеждал – за счет быстроты и ловкости. К тому же сейчас он был без верхней одежды и даже без валенок, что давало дополнительное преимущество – свободу действий…

Но лейтенант Руннель значительно превосходил его в силе и опыте: он прошел специальную подготовку и знал много приемов борьбы. Да и физически был очень крепок – настоящий бугай. К тому же отчаянье и слепая ярость придавали ему дополнительные силы. Ивану долго не продержаться…

Но на помощь ему уже спешили красноармейцы. Впереди всех летел Матвей Молохов – давно хотелось размяться. Пока ждал, лежа на снегу, все части тела себе отморозил, а тут такая возможность! И согреться, и навыки борьбы в реальной схватке отработать…

Он подскочил к Руннелю и попытался провести болевой захват, но не тут-то было: лейтенант мгновенно оценил ситуацию, отбросил от себя Ивана и вскочил на ноги. И поднял пистолет… Но Матвей сильным и точным ударом вышиб оружие из его рук. Тогда Руннель быстрым, ловким движением выхватил из-за голенища коротких сапог нож-«финку»…

Противники оценивающе посмотрели друг на друга. И оба поняли, что имеют дело с профессионалом.

… Тут в схватку очень не вовремя решил вмешаться Николай Павлов – видимо, тоже захотел быть героем. Он бросился Руннелю в ноги, чтобы обхватить сзади и повалить, но лейтенант ловко отскочил в сторону и нанес удар – лезвие вошло Павлову в плечо. Тот вскрикнул и откатился к ногам красноармейцев, столпившихся вокруг места схватки…

– Не стрелять! – громко приказал Матвей Молохов. – Я сам…

Руннель кивнул – хорошо, давай один на один. Как и положено мужчинам. Он умело повернул нож лезвием внутрь и к себе, пряча от прямого удара, выставил вперед согнутую левую руку и чуть присел на ногах.

Опытный боец, понял Матвей, умеет обращаться с ножом. Но и мы не лыком шиты… Сделал обманное движение, уходя влево, а правой рукой ухватил финна за куртку и резко рванул на себя, чтобы свалить. Руннель в ответ быстро взмахнул «финкой», но Матвей успел перехватить руку. Подсечка – и лейтенант полетел на снег. Но ножа не выпустил. Ловко вывернулся, перекатился, вскочил и прищурился: понял, что тоже имеет дело с очень опытным противником.

Хорошо, давай по-серьезному, решил Матвей. Он расстегнул полушубок, сбросил вместе с ремнем и кобурой на снег, чтобы не мешался, скинул шапку, перчатки. Вот теперь можно и побороться… Почти как на тренировке.

Их плотно окружили красноармейцы, все с интересом наблюдали за поединком. Не каждый день такое увидишь! Подошел и майор Злобин, строго, но все-таки с одобрением посмотрел на Молохова: молодец, Матвей, давай, покажи, что умеешь. Может быть, кто-нибудь из красноармейцев заинтересуется борьбой, пойдет в спортивную секцию. А скоро эти навыки очень пригодятся. К тому же личный пример – всегда самый наглядный, лучше любой агитации…

Конечно, этот риск был совершенно излишним – можно было взять финна и без всякой борьбы. Выстрелить ему в ногу, и все, сеанс окончен. Но Злобин знал, что Молохов любит рисковать, что для него опасность – высшее наслаждение, что без выброса адреналина он жить не может. В общем, настоящий рисковый парень… Да и покрасоваться тоже очень любил, силу и ловкость свою показать. Ладно, пусть покрасуется…

Противники медленно двигались по кругу, внимательно наблюдая друг за другом. Финн сделал обманное движение, резко подался вперед и взмахнул ножом, метя Матвею в живот. Молохов едва успел отскочить в сторону. Увернулся и сразу выбросил ногу вперед, ударив финна носком сапога. Матвей был значительно выше противника и воспользовался этим.

Носок попал точно в цель – в самый локоть. Руннель зашипел от боли и переложил оружие в левую руку – правая была отбита, повисла плетью. «Значит, он может и левой, – понял Матвей, – ценное качество для диверсанта – двоерукость».

Но особо размышлять было некогда – Руннель пошел в решительное наступление. Он понял, что долго эта схватка длиться не может, что советский боец значительно опытнее и сильнее его. К тому же правая рука уже не чувствовалась, онемела от удара. Вот и бросил все силы на последнюю атаку, надеясь, что все-таки достанет ножом «русского медведя»…

Красноармейцы расступились, оставляя Молохову пространство для маневра. Матвей сделал пару быстрых движений и, наконец, поймал неосторожно выброшенную вперед левую руку Руннеля. Захват, прием – и финн взвыл от боли, а нож полетел в снег. Сам же лейтенант уже через секунду стоял на коленях…

– Все, хватит, – произнес он громко по-русски. – Сдаюсь.

Молохов удовлетворенно кивнул и отпустил Руннеля. Потом подобрал «финку» и решил оставить себе – отличный боевой трофей. Красноармейцы связали лейтенанта, чтобы больше не рыпался, и отвели к остальным пленным.

Те уже пришли в себя: умылись снегом и более-менее отдышались. Но их глаза все еще слезились, были красными, воспаленными, а из легких то и дело вырывался надрывный, тяжелый, хриплый кашель. Ни о каком сопротивлении они, разумеется, больше не думали, газовая атака их полностью деморализовала.